Дорогой читатель, доводилось ли тебе бывать в театре абсурда? Или становиться жертвой массового розыгрыша, участники которого говорят и делают очень странные и противоестественные вещи? Возникает ощущение, что либо у тебя поехала крыша, либо весь мир в одночасье сошел с ума. Такое же чувство испытал и я, знакомясь с концепцией гендера и Gender Mainstreaming'а, рожденной в недрах американских университетов, подхваченной либеральными идеологами левого и феминистского толка, успешно «впаренной» под соусом борьбы за равноправие в курчавые головы участниц международного женского движения и послушно претворяемой в жизнь западными политиками-марионетками. Спешу тебя уверить, читатель: крыша едет у них, не у нас. Доведенные до абсурда выверты современного политкорректного релятивизма способны повергнуть любого (все еще) трезвомыслящего человека в смех. Вот только смех этот – сквозь слезы. Звонкий детский гомон на игровой площадке и утомленно-посапывающий покой сончаса. Трогательные крохи в фартушках, с деловым видом кашеварящие для своих кукол, и лохматые огольцы, самозабвенно гоняющие жутко громкие самосвалы – кто быстрей? Это – детский сад. Место, куда мы приводим своих детей, уверенные, что день этот они проведут в уюте и безопасности. Место, казалось бы, бесконечно далекое от политических баталий и социальных экспериментов. Но только не для тех, кто день и ночь печется о переустройстве общества. Кто, напрягая все силы, подключая все «скромные» механизмы государственной машины и партаппарата, стремится улучшить нашу жизнь. Кто спит и видит: вот он, простой и прекрасный как сидорова коза, толерантный и молчаливый «как рыба об лед», уже появляется, дивный новый человек будущего! Но... новый, а тем более дивный человек не возникает просто так, по-щучьему велению: его нужно взрастить, выпестовать, воспитать... Именно такую задачу ставили перед собой член венского горсовета Рената Браунер и руководительница проекта Даниэла Орнер, открывая в 1999 году «Fun & Care» («Забава и забота») – первый в австрийской столице «половочуткий» (geschlechtssensibel) детский сад. Можно подумать, что в таком садике создаются наилучшие условия как для девочек, так и для мальчиков – сообразно их природным особенностям, склонностям и интересам. Как бы не так. Воплощая гендерные теории в жизнь, организаторы стремятся «открыть мальчикам и девочкам как можно больше новых и разносторонних дорог для достижения действительного равенства шансов (... в выборе профессии, партнера и т.д.)». Детям предлагаются «новые, отличные от привычных ролевых стереотипов, альтернативные возможности». Как это реализуется на практике? Очень просто. Девочек учат играть в футбол, возиться с инструментами, отбирать у мальчишек машины, «отвоевывать» место в гардеробе, добиваться своего криком и силой. Мальчикам показывают, как играть с куклами, знакомят их с массажем и уходом за телом, выдают каждому сумочку с косметикой, объясняют, что значит быть красивым, наряжают в платье принцессы, красят ногти, помогают привыкать к пассивной роли: терпеть, просить о помощи, уступать. Образцами для подражания служат воспитательницы и воспитатели, зачастую исполняющие нехарактерные для их пола роли. Вот так «забава и забота»! 

Депутат FPÖ (Австрийская партия свободы) K. Klement выступил в венском парламенте с резкой критикой этого и подобных ему проектов Gender Mainstreaming’а, за что был освистан представителями левых партий. Вдохновительнице проекта Ренате Браунер везет куда больше: она нынче вице-мэр Вены и зампредседателя социал-демократической партии Австрии (SPÖ). 

А в это время в Берлине... Педагоги из мюнхенской организации «Диссенс» проводят с подростками из Марцана так называемый «Конкурс предубеждений», который должен показать, что мужчины и женщины различаются в гораздо меньшей степени, чем это принято считать. Разгорелись жаркие дебаты о том, могут ли девушки мочиться стоя и должны ли юноши показывать свои чувства. В заключение два сотрудника «Диссенса» заявили одному особенно упорному парню, что он «просто прикидывается юношей, на самом же деле у него влагалище»... Педагогически очень сильный ход, не правда ли? И, несомненно, чрезвычайно полезный для подростка, который не знает еще, какой из миров для него более реальный: тот, виртуальный мир компьютерных игр и кино, агрессии и триумфа, или этот, подлунный, полный лжи и равнодушия. И кто знает, что же этот парень будет поделывать через несколько лет: вихлять голым задом на гей-параде, избивать ногами стариков в метро или спешить с букетом цветов в роддом? Последнее кажется наименее вероятным, если предположить, что будет достигнута официальная цель «Диссенса», а именно – «разрушение самоидентификации подростка», «воспитание из него критика собственного пола» и формирование из него не то чтобы «другого юноши», а вообще «не юноши». 

Подобная «педагогическая деятельность» покажется любому порядочному человеку если не подсудной, то во всяком случае подлежащей публичному порицанию. Но... Все дело в том, что финансируются подобные проекты из госбюджета – в рамках стратегии Gender Mainstreaming’а, о которой и пойдет речь. 

В основе теории гендера лежит разграничение понятий Sex (пол биологический) и Gender (пол социальный). Таким образом, гендер призван выражать социальный аспект пола в конкретном обществе, в конкретной культуре. Казалось бы, обычный инструментарий ученого-социолога, наблюдающего и анализирующего... Куда менее невинной выглядит идея подчинить все рычаги управления обществом примату перераспределения гендерных ролей. Концепция эта была названа Gender Mainstreaming. Англицизм, одинаково мало говорящий и немцу, и русскому. Впрочем, туманность и неопределенность в данном случае – неотъемлемая часть замысла. Замысла, воплощаемого уже в жизнь. Незаметно, но неуклонно. Амстердамский договор Евросоюза 1997 года закрепил Gender Mainstreaming в качестве официальной стратегии. В одном из документов ООН она определена как «основная глобальная стратегия содействия гендерному равенству», обязательная для всех государств – членов ООН. Она должна стать центральной во всех общественных проектах. И на каждом шагу, будь то модернизация гаубиц, прокладка новой ветки метро или покраска общественного туалета, необходимо препятствовать ущемлению полов, соблюдать их равенство и равное участие: «...Гендерные роли, неравенство и силовой дисбаланс – это отнюдь не естественное следствие биологических различий, они определяются системами и культурами, в рамках которых мы живем. Это значит, что мы можем влиять на формирование и изменение гендерных ролей, бросая вызов статус-кво и пытаясь добиться социальных изменений (...) Гендер – это результат воспитания, распределения ролей в повседневной жизни или самоидентификация (...) Гендер обозначает социально и культурно обусловленные половые роли женщин и мужчин, которые – в отличие от биологического пола – лишь «выучены», а значит, их можно ИЗМЕНИТЬ». Но зачем же изменять половые роли? С равноправием женщин и мужчин все ясно, на законодательном уровне оно давно закреплено. Здесь же речь идет уже о стопроцентной уравниловке и унификации! Бессильные перед существующими различиями женщин и мужчин, адепты гендера отрицают их объективную обусловленность и хотят воплотить свою виртуальную реальность по указу, в лучших тоталитарно-революционных традициях. Тут вам и уравниловка, и «линия партии», обоснованная и предначертанная в трудах «теоретиков». Таких как американка Джудит Батлер, начисто отрицающая естественность(!) биологического пола (вот так Пиза!) и пропагандирующая сексуальные отклонения и «запутывание» полов. Или ее французский колега, постструктуралист Мишель Фуко, чьи нетрадиционные исследования сексуальности оборвались его преждевременной кончиной от СПИДа в 1984 году. В том же ряду и соотечественник Фуко постмодернист Жиль Делез, основатель шизоанализа, прыгнувший в лестничный проем... И многие другие «пост-философы» и «литерасты». 

Читаем дальше. «Гендер – это значит руководствоваться не стереотипами «мужчины» и «женщины», а учитывать людей во всем их многообразии и разнообразии: никто не относится только к мужскому полу или только к женскому. Мы живем в мире, обусловленном распределением половых ролей». Это что же получается? Нет ни мужчин, ни женщин, а есть лишь насильно распределенные роли? Не переступается ли тут граница между естественным и противоестественным взглядами на вещи? Немецкий социолог Константин Машер пишет: «При поверхностном чтении создается впечатление, что речь идет в основном о равенстве мужчин и женщин в профессиональной и общественной сферах. Кто был бы против? Но при внимательном рассмотрении оказывается, что речь идет скорее о равенстве многообразий (...) Равенство многообразий станет скоро составной частью школьного материала в Германии. (Уже стало! К. Машер писал в 2006 году.- К.Ш.) Школьники будут поставлены перед фактом, что люди могут быть гетеросексуалами, гомосексуалистами, лесбиянками, бисексуалами или транссексуалами и будут приглашены причислить себя к одной из этих категорий. Никакой образ жизни не должно считать отклонением. С 2006-2007 года в Берлине вступают в силу новые учебные планы для 7-10 классов. Все эти виды сожительства станут темами на уроках биологии, изобразительного искусства, иностранного языка, философии, истории, обществоведения и спорта». 

Чтобы узнать, в каком виде преподносится запутанная и противоестественная гендерная белиберда школьникам, можно заглянуть, например, в «Методическое руководство для учителей биологии, немецкого, английского, этики(!), истории и обществоведения, латыни и психологии средних школ и гимназий города Берлина». Пособие сие носит название (прошу не падать) «Лесбийские и педерастические образы жизни» и издано институтом школ и СМИ земли Берлин-Бранденбург под управлением Сената г. Берлина по образованию, наукам и исследованиям и Сената г. Берлина по интеграции, труду и социальным делам в 2006-м и в 2008-м годах. Автор «методички», учитель Мартин Фуге, в девичестве Хаупт (сами решайте, какого он пола-гендера), излагая суть гендерных теорий, сомневается в очевидном: «...Большинство людей считают, что существует естественная (врожденная) разница между мужчиной и женщиной. По общепринятому мнению, есть только два биологических пола, являющихся противоположностями друг другу, и каждый человек от рождения принадлежит (по анатомии половых органов, хромосомному набору, особенностям эндокринной системы и телосложению) к одному из этих полов. Каждый является либо мужчиной, либо женщиной (...) Такой подход кажется на первый взгляд целесообразным и большинству людей подходящим. В действительности же нет людей, на 100% обладающих всеми показателями одного из двух полов. Разделение людей исключительно на два пола ведет к отграничению тех, кто родились с неоднозначными половыми признаками. Интерсексуальных людей (гермафродитов. - К.Ш.) подвергают в срочном порядке хирургическим операциям, чтобы причислить их к одному из полов». 

Тут мы сталкиваемся с возмутительным примером циничного злоупотребления проблемой гермафродитов – несчастных, обиженных природой людей, составляющих лишь 0,004-0,05% общего числа новорожденных. Используя тематику ничтожного меньшинства, пытаются перевернуть с ног на голову традиционные представления о человеке, семье и обществе. Эта подлая тактика характерна для гендерных теорий в целом. 

Само понятие «гендер» возникло в сексологии при попытке терминологизации феномена транссексуалов – людей, ощущающих себя принадлежащими к противоположному полу (около 0,001-0,01% от общего числа). Методическое пособие вещает: «Норма двуполости принуждает людей причислять себя либо быть причисленными к одному из двух биологических (и социальных) полов. И хотя лишь в редчайших случаях биологический пол имеет значение, по большому счету - лишь когда для занятия сексом должны быть выполнены определенные анатомические предпосылки, весь наш мир построен на двуполости (заметьте, о деторождении здесь и не упоминается! - К.Ш.) (...) Многие юноши и девушки не могут вписаться в обычную половую дихотомию и чувствуют дискомфорт. Они называют себя «трансгендеры» (...) Построение сексуальной идентичности согласно личным представлениям и желаниям и независимо от норм двуполости должно стать само собой разумеющимся правом человека. Мы еще далеки от этого. Но границы двуполости постепенно расшатываются, и шаг за шагом увеличивается пространство для человеческого многообразия». 

Такой вот бред внушают немецким детям. С доводами и мнениями противников Gender Mainstreaming’a им ознакомиться в школьных стенах не дают. К счастью, это пока еще возможно в печатных и электронных СМИ. К примеру, американский юрист и публицист Д. Манди пишет, что гендерная перспектива преследует цель «упразднить право государства дефинировать пол, половую идентичность и сексуальную ориентацию. Чтобы показать, насколько произвольна дихотомия «мужчина-женщина», используются две стратегии: «запутывание полов» и рассмотрение половых факторов. Запутывание полов (gender trouble) подразумевает отрицание естественной обусловленности половых ролей, якобы всего лишь сконструированных и чисто случайных продуктов развития общества. Всевозможные частные случаи служат увеличению числа различных полов. Запутывание полов основывается на гипотезе Маркузе (философ и идеолог «революции 68-го года». - К.Ш.), что для свержения коррумпированного общества нужно поощрять любые сексуальные отклонения». 

Как стратегия запутывания полов претворяется в жизнь, можно узнать все в том же 172-страничном школьном пособии «Лесбийские и педерастические образы жизни», в котором помимо изучения теоретического и информационного материала предлагается налаживать связи с местными организациями гомосексуалистов, приглашать на уроки их представителей, просматривать фильмы, а также играть в ролевые игры, к примеру: «Ты сидишь за столиком в баре для гомосексуалистов и хочешь заполучить сегодня симпатичного парня в постель. Появляется новый посетитель, которого ты находишь привлекательным. Как используешь свой шанс?». Или: «Тебя зовут Петер, тебе 29 лет. Ты хочешь официально зарегистрировать сожительство со своим другом Кемалем. Сегодня вы собираетесь рассказать об этом его маме». Или: «Тебя зовут Эвелина Майер. Тебе 19 лет. Ты хочешь зарегистрировать сожительство с твоей подругой Катрин. Сегодня вы идете к лютеранской священнице, Фрау Шульц, потому что вы хотите венчаться в церкви» и т.д. 

Немецкий социолог Габриела Куби говорит о Gender Mainstreaming’e: «Речь идет о социальной инженерии, о создании нового поло-вариабельного человека. Чтобы этого достичь, государство должно овладеть детьми и сексуализировать их как можно раньше. Этим занимается федеральный центр просвещения по вопросам здоровья (BzgA). Отделение сексуального просвещения подчиняется Министерству по делам семьи (которое проводит линию Gender Mainstreaming’a в жизнь. - К.Ш.), все остальные – Министерству здравоохранения. BzgA распространяет бесплатно материалы для родителей, учителей, воспитателей, для школ и школьников. Каждый может скачать или заказать их в Интернете». Вот некоторые примеры. 

В «Справочнике для родителей по сексуальному воспитанию детей от года до трех лет» говорится о необходимости взаимного(!) исследования и стимуляции(!) половых органов детей и их родителей. Эта смахивающая на настольную книгу педофила брошюрка успела за 6 лет разойтись тиражом 650 000 экземпляров (не считая Интернета), прежде чем возмущенные родители и представители консервативной прессы забили тревогу, и Министерство по делам семьи, женщин и молодежи вынуждено было прекратить ее распространение. Проф. Амендт писал об этом скандале: «Психотерапевтический опыт показывает, что доступ детей к половым органам взрослых наносит психологическую травму ребенку. Запрет на инцестоподобные действия имеет под собой исторически и культурно обусловленные основания. Но, похоже, Gender Mainstreaming не желает видеть разницы между взрослыми и детьми (...) Различия между поколениями, делающие вообще возможной саму культуру, являются для идеологии Gender Mainstreaming’а подозрительными. Самоограничение, запреты и природное неравенство (не-одинаковость) ей чужды. Генетические, гормональные и биологические половые различия разрушают ее иллюзию равенства. Представление, что с этой не-одинаковостью нужно считаться, оскорбляет ее представителей. Поборники идеологии Gender Mainstreaming’а демонстрируют агрессивную раздраженность, в особенности когда речь заходит о различиях в анатомии полов. Швеция, пионер Gender Mainstreaming’а и пример для подражания, борется с ними, не позволяя мальчикам привыкать мочиться стоя (...) Как бы то ни было, Министерство по делам семьи в течение нескольких лет распространяло рекомендации по извращенным отношениям в качестве образовательного материала для родителей. Авторы брошюры приводят аргументы, которые можно услышать от людей с тяжелыми отклонениями в психике, когда им предъявляются судебные обвинения в порочных действиях. По логике их больного внутреннего мира, детям желанны «исследования» половых органов. Подобные «извраты сознания» типичны для людей с психическими отклонениями, которых в психиатрии и психологической диагностике классифицируют как педофилов (...) Это «педагогическое» пособие вписывается в контекст педофильской пропаганды, в которой сексуальные злоупотребления преподносятся как благо для детей, как основа культуры, счастья и взаимных отношений. Сей политический и педагогический скандал не может быть улажен простым изъятием злополучных брошюр. «Улаживание» может начаться лишь тогда, когда Министерство по делам семьи откажется от политической идеологии гендера, подменяющей половое просвещение рекомендациями по насильственному сексуальному воспитанию». 

В Германии сексуализация детей начинается в детском саду. Распространяемый все тем же федеральным центром BzgA песенник «Пузо, нос и попка» (Bauch, Nase und Po) и одноименный компакт-диск предлагают детям от трех лет «вместе весело шагать по просторам» сексуальности и, конечно, припевать лучше хором в садике или просто дома прилагающиеся песни. Авторы их не останавливаются на банальной сентенции, что «дружба начинается с улыбки», но идут гораздо дальше, вводя малыша в мир телесной чувственности и интимных отношений, разрубая гордиев узел человеческого бытия – конфликт души и тела, превращая это уже и не ангельское создание, но еще и не грешное существо в трезвого гедониста, в осязаемое и осязающее туловище, давая необходимые «инструкции»: «Ты можешь сказать «нет», ты можешь сказать «да», ты можешь сказать «стоп» или «еще раз, точно так же», «нет, мне не нравится» или «мне это нравится», «прекрати» или «ого, дальше, дальше» и ненавязчиво вплетая в песенный текст соответствующие сведения по физиологии. Пропедевтика сия может вогнать в краску взрослого, дети же детсадовского возраста, еще не совсем ощущающие тонкую грань, за которой начинается интимное, впитывают все, как губка, и, возможно, действительно притоптывают и подпевают группе «лабухов», гастролирующих по всей Германии с детским мюзиклом «Пузо, нос и попка» и состряпавших его по ведомственному заказу. 

Продолжается сексуализация детей в начальной школе, затем в средней и в гимназии на занятиях по сексуальному просвещению. С 9 лет начинаются практические упражнения с презервативами на уроках – пока что на муляжах. Возникает вопрос: к чему же записывать детей столь нежного возраста в бойцы сексуальной революции, насильно вкладывая в их длани неумолимого Калашникова системы «либидо» и поучая: «Покрепче обхвати цевье, не забывай о предохранителе и смотри, чтобы прицел не сбился», - когда они и поднять-то это оружие не в состоянии, не то что задуматься о последствиях выстрела? Зачем столь рано тыкать «ейной мордой» в их лики, когда селедки-то этой они не касались и не думали даже? Пока им не подсказали. Пока не начали вколачивать толстыми киянками шершавые чопики сексуальной революции в их светлые головы, вышибая из них белоснежек, ассолей и донкихотов, невинные детские объятия и крупицы детства бесценного, детства невозвратного. 

Распространяемая Министерством по делам семьи, женщин и молодежи «Малая азбука тела» (Das kleine Körper-ABC) рассказывает школьникам младшего и среднего звена в алфавитном порядке все, «о чем они хотели бы спросить, но не решались», из сферы половых взаимоотношений и физиологии секса. А также и то, о чем они спрашивать и не думали. Задорно и увлекательно описываются прелести петтинга. Объясняется, что быть лесбиянкой или гомосексуалистом – это абсолютно нормально... Еще дальше идет адресованная девочкам допубертатного и пубертатного периода брошюра «Дела девичьи» (Mädchen-Sache(n)). Рассказывает она «об истинной любви и о «первом разе», о страсти и фрустрации, о дружбе и сексе» и состоит из одиннадцати глав, «оживляемых картинками, высказываниями сверстников и советами, что испробовать, позволяющих читательницам выбрать то, что их действительно интересует». Добренькие тетеньки, написавшие эту книжку, даже подсказывают, какие вопросы стоят в центре девичьих интересов, к примеру: «Чем занимаются в постели лесбийские пары?», - и просто и без комплексов дают развернутые ответы. 

Не менее «содержательна» и стостраничная брошюра для юношей «Как делишки, шалунишки?» (Wie geht’s; wie steht’s?). Ее авторы не ограничиваются объяснениями и размышлениями у парадного подъезда половых отношений, но, двигаясь в струе Gender Mainstreaming’а по их задворкам, подводят читателя непосредственно к черному ходу, любовно его живописуя, одаряя полезными советами представителей не только обычной, но и нетрадиционной сексуальной ориентации и – противу научной и вообще человеческой логики – настаивая на причислении ануса к половым органам (!) homo sapiens’a. Габриэла Куби пишет, что эти информационные пособия «внушают детям и юношеству понятие сексуальности, ограниченное удовлетворением похоти вне контекста брачных отношений. В разряд догмы возводится равноценность любых форм половой жизни, будь то гетеро-, гомо- , би- или транссексуальность (...) И это «семейная политика» государства, пораженного демографическим кризисом (...) Gender Mainstreaming обладает высшим приоритетом как на интернациональном, так и на государственном уровне (...) Цель его – создание «нового человека» для «дивного нового мира», поло-вариабельного, «ничем не связанного» человека, которого интересует лишь удовлетворение своих низменных страстей (...) Идеология Gender Mainstreaming’а заманивает людей ампутированными и извращенными понятиями свободы и толерантности. Фасадом служит требование равенства женщин и мужчин. (...) Но речь идет уже давно не о равноправии, а об уравнивании, об одинаковости мужчин и женщин. Этого требует хартия основных прав ЕС, принятая в Ницце. Неодинаковость перетолковывается в не-равенство, а неравенство, в свою очередь, в неравноправие (...) Публичного обсуждения Gender Mainstreaming’а не было ни в парламенте, ни в СМИ (...) Gender Mainstreaming от этого только выигрывает. Общественное обсуждение могло бы, возможно, этого монстра уничтожить. Но... попытка отрицать половые различия между мужчиной и женщиной настолько абсурдна, что в нее трудно поверить. Кроме того, поборницы гендера пользуются столь пустозвонными и завуалированными формулировками и выражениями, что многие просто не понимают, о чем идет речь». 

Габриэла Куби писала эти строки года три назад, когда в немецких СМИ (в том числе центральных) появилось несколько публикаций, обличающих Gender Mainstreaming, но ожидаемого резонанса, однако, не получилось. Немногочисленные издания и общественные организации (по большей части религиозные), объединяющие противников гендера, были заклеймены в СМИ как фундаменталистские, ультраконсервативные или экстремистские. Скандальную брошюрку с педофильским душком Министерство по делам семьи распространять прекратило («по причине неудачных формулировок»), но 650 000 экземпляров успели раствориться «во благо общества». А пресс-секретарь федерального центра, распространяющего упомянутые книжонки, заявила, что тексты, которые они издают, научно и политически обоснованны. Вот-вот: политически. Министерство по делам семьи, женщин и молодежи само название «Gender Mainstreaming» с фасада своей интернетовской странички удалило, заменив «уравниванием мужчин и женщин», а «копнешь» мышкой поглубже, так оно снова всплывает. Механизм продолжает действовать, набирая обороты... 

Многие семьи уже ощутили некоторые последствия гендерной политики и на своем кошельке. Министерство поставило себе целью обеспечить трудозанятость семейных женщин, имеющих маленьких детей (до трехлетнего возраста). Для этого расширяется сеть яслей. Семьи с неработающими матерями-домохозяйками ущемляются финансово. Семьи, в которых мужчина временно бросает работу, оставаясь сидеть дома с грудничком, чтобы дать возможность жене продвигать карьеру, денежно поощряются. И это в стране, где лишь незначительное меньшинство матерей предпочитает уходить в декрет менее чем на год (всего 6%, большинство же – на более длительный срок; данные 2007 года), а после выхода из отпуска по воспитанию большинство матерей хотят работать лишь неполный рабочий день. И это в стране, где работы не хватает на всех трудоспособных и квалифицированных мужчин, а не только на замужних и кормящих женщин. И это вопреки тому, что медиками и психологами установлено: лучше всего развиваются дети, с которыми мамы «сидели» первые три года жизни, а преждевременное отлучение, ссылка в ясли воздействуют негативно на психику и социальные качества ребенка. Но что им детские слезы, коли дело идет о столь важной цели: маниакальном уничтожении различий между женщиной и мужчиной. Важнейшие основы личности ребенка закладываются в первые три года жизни, а потому включение его в систему коллективного воспитания уже в младенческом возрасте значительно облегчает бесу Gender Mainstreaming’а задачу формирования «нового человека» - идеального строительного материала для «дивного нового», пластилинового мира. Гигантская индустрия «просветительских», пропагандистских, педагогических организаций и структур, исследовательских отделов и кафедр, министерских глыб и средств массовой информации продолжают и расширяют свое черное дело, ведущее к разложению института семьи, растлению детей и общества в целом. 

Что же можно противопоставить этой напасти? Что в силах сделать конкретный «маленький человек»? По меньшей мере – не дать «вешать себе лапшу на уши». По возможности – и своим детям. Важно понимать: школа – это не только образовательное учреждение, но еще и мощный инструмент пропаганды и «промывания мозгов» (мы это помним по Советскому Союзу).