Хорошо жить в Петербурге,
Пробираться в общепит
И считать на лбах окурки,
Щуря глаз на Идд аль-Фитр.

Хорошо жить в Москвабаде,
Гордо видеть ГУМ-палас
И тащиться до Замкадья,
Щуря ухо на намаз.

 Слова: benegenetriivir, музыка В. Берковский 

Могучий вал исламизации катится по Европе, практически не встречая сопротивления. Статистика с каждым днем становится все мрачнее и безнадежнее. Демографический коллапс – уже не прогноз, а зримая реальность. В среднем по Европе рождаемость не превышает 1,4 ребенка на семью, в то время как уровень простого воспроизводства составляет 2,1. Зато в средней семье иммигрантов-мусульман показатель рождаемости чуть ли не в три раза выше – 3,6.

Из общего числа новорожденных в Западной Европе 16-20% появляются на свет в мусульманских семьях. В Брюсселе самым распространенным именем для новорожденных мальчиков стал Мухаммед. В Германии, по сообщениям печати, рождаемость упала до рекордно низкой величины – ниже даже уровня последнего года второй мировой войны. Личный состав французских вооруженных сил ныне на 15% состоит из мусульман, швейцарских – на 20%.

Во Франции, где мусульманская диаспора наиболее многочисленна, иммигранты из стран Северной и Черной Африки уже составляют по разным подсчетам от 10% до 15% населения страны. Экстраполируя нынешние демографические тенденции, легко подсчитать, что к 2030 году их численность дорастет до 25%. Учитывая разобщенность коренного населения, голосующие монолитным блоком мусульмане смогут фактически полностью подчинить своему контролю политический процесс как в законодательной, так и в исполнительной ветвях власти.

На весь свет грозным предупреждением прозвучали слова знаменитого арабиста Бернарда Льюиса, который предсказал, что к концу нынешнего века Европа будет поглощена мусульманским миром. Такой исход мало у кого вызывает сомнения, вопрос лишь в том, как это произойдет, каким путем пойдет исламизация Европы. Пессимисты обсуждают три основных варианта преображения колыбели западной цивилизации в Еврабию.


Один механизм – постепенная колонизация Европы, неуклонный рост политического и культурного влияния мусульманской диаспоры, которая при активной помощи европейцев-коллаборационистов постепенно захватит все командные высоты в политической, культурной и экономической сферах. Причем этот процесс будет ускоряться по мере усиления мусульманской общины благодаря притоку оппортунистов из числа коренного населения, которые будут стремиться пока не поздно примкнуть к победителям, чтобы принять участие в дележе добычи. Уже сейчас ежегодно свыше 50 000 французов переходят в мусульманство.

Выморочная Европа, лишенная жизненной энергии и воли к свободе, без сопротивления покорится пришельцам из третьего мира и станет непрошенной гостьей в собственном доме. Именно такой исход был предсказан в 1975 году французским писателем Жаном Распаем в антиутопии "Лагерь святых”.

Другой путь – прямое завоевание. Опираясь на свое численное превосходство и энергию фанатичной веры, мусульмане покоряют европейские страны, жестоко подавляют все попытки сопротивления, обращают часть коренного населения в свою веру, а остальных низводят до положения "зимми” – полурабов, которые обречены на абсолютно бесправное существования и живут только по милости мусульманских господ, униженно уплачивая им дань – подушный налог "джизью”.

Наконец, третья возможность – гражданская война. Перед лицом окончательной гибели своей цивилизации наиболее жизнеспособная часть европейского населения, мобилизовавшись вокруг правых партий, поднимается на борьбу за выживание. Ей противостоит армия молодых мусульман, родившихся в диаспоре, но вооруженных, обученных и идеологически обработанных засланными из-за границы знаменосцами исламской эхкспансии – радикальными имамами. Европа откатывается на четыре столетия назад, в эпоху опустошительных религиозных войн (когда в Германии на протяжении Тридцатилетней войны было выбито две трети населения).

Все три сценария дают обильную пищу для полетов фантазии, но реальную степень их осуществимости оценить трудно – хотя бы потому, что все они построены на демографических прогнозах, которые до сих пор сродни скорее ворожбе, чем науке. За последние два столетия все попытки предсказать динамику движения народонаселения неизменно заканчивались конфузом. Демографические тенденции носят циклический характер, и никому не дано знать, куда они повернут в будущем.

К тому же мир ислама тоже не защищен от действия факторов, определяющих демографическую картину. Судя по ряду признаков, рождаемость среди мусульман стремительно падает. В демографическом отношении мусульманская диаспора в Европе просто отстает по фазе от коренного населения, и избыток пушечного мяса для подпитки исламской экспансии сохранится еще не более двух-трех поколений. Хватит ли времени исламистам для возрождения халифата?

Следует учитывать и то, что мусульманская диаспора в Европе – отнюдь не монолит. В то время как громадное большинство французских мусульман – арабы, берберы и африканцы из бывших колоний Франции, в Англии мусульмане – в основном выходцы из Пакистана и Бангладеш, а в Германии – турки и курды, которые страстно ненавидят исторического врага – арабов. Сколотить единый фронт из этих разрозненных сил будет нелегко.

Но это не значит, что у исламистов нет шансов на упрочение своих позиций в Европе, не дожидаясь, пока она сама, как перезревший плод, упадет им в руки. Вполне возможно представить себе мусульманскую экспансию иного характера, не сопряженную с войной и не опирающуюся на пассивное ожидание исхода неумолимых демографических процессов.

Один из таких сценариев рассматривает бывший редактор Международной военной энциклопедии Дж. Р. Данн, описывающий весьма перспективную политическую стратегию, к которой могут прибегнуть исламисты. Она сулит гораздо более высокую вероятность успеха, ибо построена на использовании заведомых слабостей Европы, в первую очередь бюрократического маразма, политической инертности, засилья мультикультурализма, политкорректности и упадочнических настроений, особенно среди элит.

Вместо того, чтобы планировать всеевропейский джихад с неопределенным исходом, исламистам куда проще снизить прицел и поставить себе целью нечто не столь драматичное, но зато реально достижимое: полную политическую автономию мусульманских общин.

 Во Франции такая автономия уже фактически стала явью. В окрестностях крупных городов возникло около 800 мусульманских анклавов, куда нет доступа представителям власти и полиции, где население живет не по законам страны, а по законам шариата. Вот эти-то зоны и можно использовать в качестве плацдармов для осуществления новой стратегии замаскированного джихада.

Эта стратегия опирается в первую очередь на политическую составляющую, а организованное насилие в виде террористических акций носит сугубо тактический характер, будучи ограниченным в масштабах, привязанным к конкретным обстоятельствам и подчиненным задаче наведения страха на население и власти. За образец можно взять бесчинства мусульманского хулиганья в окрестностях Парижа и других крупных городов в октябре 2005 года. Их можно контролировать таким образом, чтобы породить у запуганного населения явное ощущение безудержной эскалации насилия.

Массовые "стихийные” беспорядки будут сопровождаться нападениями на инфраструктуру, в первую очередь предприятия коммунального хозяйства и транспортные узлы, с целью дестабилизации экономики, а также актами вандализма в отношении достопримечательностей и памятников культуры, чтобы углубить ощущение беспредела. Неотъемлемой частью этой кампании будут нападения на туристов с целью парализовать важнейшую туристическую индустрию.

Вся идея в том, чтобы вселить в население убеждение, будто оно изолировано и находится в полной власти беснующейся черни, которую правительство бессильно обуздать. Однако террор должен быть строго дозирован, и шахидизму в нем нет места. С шахидами разговаривать бесполезно, в силу чего самоубийственные акты, чего доброго, могут вызвать у европейцев пароксизм ярости отчаяния и побудить их к активному сопротивлению, вместо того чтобы пасть на колени и просить пощады.

Кампания должна развиваться по нарастающей, чтобы не дать возможность властям придти в себя и принять действенные контрмеры. Особенно сильному давлению подвергнутся правоцентристские правительства, поскольку их будет нетрудно ошельмовать как расистов и врагов этнического примирения. И тут важная роль будет отведена левой прессе и политической оппозиции, которые уже сегодня открыто пособничают террористам, особенно палестинцам, и не упустят случая проявить солидарность с "угнетенным мусульманским меньшинством”.

В их распоряжении богатейший арсенал средств – от фабрикации инцидентов и прославления мнимых героев (вроде всемирно известного мученика "палестинского сопротивления” 10-летнего Мухаммеда аль-Дури, убитого палестинскими боевиками, но выданного в репортаже французского телевидения за "жертву израильских оккупантов”) до клеветнических кампаний, направленных против полиции, не в меру эффективных представителей власти и правопатриотических организаций, которые будут обвиняться в гонениях на ни в чем не повинных мусульман.


Но, повторяю, теракты должны носить подчиненный характер: их цель в том, чтобы вырвать у запуганного общества политические уступки. При этом очень важно расписывать террористов как жертв, как гонимых и попираемых выходцев из третьего мира, которые вынуждены обороняться ввиду отказа властей прислушаться к их законным претензиям и требованиям. Приемы подобной пропаганды досконально отработаны на ближневосточном полигоне, где палестинских террористов неизменно преподносят как жертв израильской агрессии, а взрываемых ими еврейских детей – как законные мишени: дескать, на войне как на войне!

В точно рассчитанный момент, когда страна будет доведена до состояния полной паники и отчаяния, когда истерика в печати достигнет апогея, начнется вторая фаза операции: на сцену выступит "миротворец” – представитель "умеренных мусульман”, которые жаждут мира и готовы надеть узду на своих более радикальных единоверцев. «Миротворцу», конечно, заготовят соответствующий послужной список участия во всевозможных проектах межэтнического сотрудничества и членства в респектабельных благотворительных организациях.

Его задача – создать себе имидж единственного голоса умеренности, единственной альтернативы террористическому меньшинству и реакционному правительству, единственной силы, способной отвратить хаос и загнать зверя терроризма обратно в его логово. Под аккомпанемент террористических взрывов и оглушительных призывов левых к мирному урегулированию "миротворец” вступает в переговоры с правительством. Больше некому – он единственный человек, приемлемый для обеих сторон.

Переговоры протекают медленно и болезненно, прерываемые периодическими всплесками кровопролития, призванными напомнить, насколько высоки ставки в игре. Наконец, напряжение достигает высшей точки, страна оказывается в тисках кризиса. Его кульминацией становится покушение на "миротворца”. К великому облегчению общества, «незаменимый» остается невредим. Однако, разочарованный неуступчивостью властей, которая едва не стоила ему жизни, он грозит сложить с себя полномочия посредника между сторонами. У правительства не остается иного выбора, кроме как слезно призвать его обратно и подписать условия капитуляции.


А условия эти, к великому облегчению общественности, не столь уж обременительны. Если разобраться, уговаривает своих соотечественников левая печать, требования мусульман вполне разумны. Все, чего они добиваются, – это легализации стихийно сложившегося статуса их анклавов как самоуправляющихся политических образований, т.е. фактически государства в государстве с независимыми органами власти, полицией, судами, школами и т. п.

Конечно, обществу придется и впредь предоставлять исламскому меньшинству коммунальные и прочие услуги, не говоря уже о мерах социальной защиты. Но ведь мусульмане заслужили право на "репарации” в возмещение за свои прошлые мучения и нынешнее униженное положение, не так ли? Да и что изменится в сравнении с существующим положением, если будут приняты условия мусульман?

Американец Брюс Бауэр, долго живший в Старом Свете, пишет в своей книге "Пока Европа спала”, что социальные службы в государствах всеобщего благоденствия во все большей степени переориентируются на преимущественное обслуживание мусульманского меньшинства. В Дании, например, мусульмане составляют всего 5% населения, но на их долю приходится 40% расходов государства по программам социальной защиты.

Более того, европейцы уже платят дань мусульманам, сами о том не подозревая. Кривая преступности среди мусульманской молодежи круто идет вверх, не в последнюю очередь по милости радикальных имамов. Они учат свою паству, что согласно законам шариата воровство и грабежи в отношении жителей покоренной Европы вполне допустимы, ибо представляют собой разновидность джизьи – налога, который неверные обязаны платить правоверным за право жить.

Так что качественно ничего существенно не изменится. В количественном отношении, правда, расходы, по всей видимости, возрастут, и весьма заметно. Хочешь не хочешь, вероятно, придется вновь поднять налоги, чтобы собрать средства на содержание мусульман. Но по большому счету это пустяки: все понимают, что за тишину и спокойствие нужно платить. Ничего, покряхтим, но в конце концов сдюжим. Социальный мир стоит того!

Зато мусульмане готовы великодушно оставить за правительством все его полномочия в сферах национальной обороны и внешней политики – естественно, за исключением взаимоотношений со странами ислама. Разумеется, они будут вынуждены также взять под свой контроль политику в отношении Израиля – в конце концов, не европейцев же тиранят «сионисты», а братьев-мусульман. Эти прерогативы, равно как и все иные вопросы смежного характера, мусульмане по понятным причинам должны будут взять себе. Ну и, конечно, им придется направить своих представителей в ООН и Евросоюз, чтобы отстаивать права своей беззащитной общины, вынужденной существовать во враждебном окружении.

Результатом такого решения явится постмодернистский колониальный режим, зеркальное отражение исторической модели, в рамках которых западные колониальные державы защищали, поддерживали и зачастую кормили народы завоеванных ими заморских колоний. С той только разницей, что новые колонии возникнут в теле колонизованных государств, а мусульманские метрополии будут служить тыловыми базами джихада, в котором на европейские анклавы будет возложена задача удерживать правительства своих стран от чрезмерно активного участия в войне против террора.

Какова вероятность того, что лидеры террористов примут эту модель на вооружение? Видимо, особо опасаться этого все же нет причин. Трудно ожидать, что террористы с их кровожадностью и страстью к театральным эффектам променяют свою излюбленную тактику «большой крови» на далеко не столь красочные, хотя и более плодотворные приемы борьбы, построенные на поисках уязвимых точек в броне противника, – к счастью для Запада, ибо описанная Дж. Р. Данном модель выглядит куда более перспективной в плане реализации целей исламофашизма.

Автономия мусульманских общин уже сейчас непреложный факт в целом ряде стран Западной Европы. Вот что пишет цитировавшийся выше Брюс Бауэр:

"Во Франции некая сотрудница государственной социальной службы провела встречу с имамом у границы мусульманского района города Рубэ на севере страны из уважения к собеседнику, провозгласившему свой район исламской территорией, в которую ей нет доступа В Великобритании имамы добиваются, чтобы правительство официально обозначило определенные районы Брэдфорда как зоны, подчиняющиеся законам шариата. В Дании мусульманские лидеры требуют аналогичного статуса для некоторых районов Копенгагена. В Бельгии мусульманское население Синт-Янс-Моленбека (район Брюсселя) уже рассматривает его не как территорию Бельгии, а как часть исламского мира – "уммы”, - куда доступ неверным запрещен”.

Британский социолог Патрик Сукдео поведал в газете "Телеграф” результаты своих собеседований с группой видных имамов: все они выразили убеждение в том, что в самом скором времени мусульманские анклавы на всей территории Великобритании добьются полного самоуправления. Опыт общения с британским правительством, которое неизменно капитулирует перед всеми требованиями мусульман, не оставляет им возможности считать иначе.

Ах, как хороши, как свежи были розы великой европейской цивилизации!

Автор — Виктор Вольский